В консерватории точно что-то не в порядке

Несколько лет назад в Малом зале Московской консерватории крайне неудачно заменили стулья. Новые сиденья оказались ужасно скрипучими и жутко неудобными, спинка у них деревянная с дырочкой где-то посередине, и во время концерта какой-нибудь из позвонков так и норовил туда попасть.

Слушая концерты, я подозревала, что конструктор этих стульев страдал особенно выдающейся мизантропией, но, как оказалось, это были еще цветочки. Однажды я сидела я в этом зале перед началом выступления и ждала Марципанову, которая зачем-то задержалась в фойе. Немножко нервничая, я то и дело оборачивалась и высматривала ее, и в какой-то момент дырочка в спинке стула (я, честное слово, не знаю как!) ухитрилась расстегнуть мою... эээ... верхнюю часть нижнего белья. 

Хорошо еще я была с Марципановой, а не с кавалером, который мог бы испугаться, не слишком ли я тороплю события! Пришлось все первое отделение сидеть неподвижно, аплодировать осторожно и недоумевать, как же в таком высококультурном заведении могли появиться такие коварные мебеля.

В консерватории точно что-то не в порядке

Несколько лет назад в Малом зале Московской консерватории крайне неудачно заменили стулья. Новые сиденья оказались ужасно скрипучими и жутко неудобными, спинка у них деревянная с дырочкой где-то посередине, и во время концерта какой-нибудь из позвонков так и норовил туда попасть.

Слушая концерты, я подозревала, что конструктор этих стульев страдал особенно выдающейся мизантропией, но, как оказалось, это были еще цветочки. Однажды я сидела я в этом зале перед началом выступления и ждала Марципанову, которая зачем-то задержалась в фойе. Немножко нервничая, я то и дело оборачивалась и высматривала ее, и в какой-то момент дырочка в спинке стула (я, честное слово, не знаю как!) ухитрилась расстегнуть мою... эээ... верхнюю часть нижнего белья. 

Хорошо еще я была с Марципановой, а не с кавалером, который мог бы испугаться, не слишком ли я тороплю события! Пришлось все первое отделение сидеть неподвижно, аплодировать осторожно и недоумевать, как же в таком высококультурном заведении могли появиться такие коварные мебеля.