Истории Полины Профитролевой

Отдыхала одна моя подружка с друзьями в Турции. И вот совершенно закономерно решила она пойти на море, а переодеваться в купальник заранее ей было лень, и она просто прихватила его с собой, в руках. Спускается она вниз, и тут неожиданно встречает кого-то из своей компании, кто зазывает ее посидеть в баре. А шо ж не посидеть, посидела, да так душевно (не алкоголично, как вы подумали, а просто душевно), что забыла где-то на диванах нижнюю часть от так и не переодетого купальника.

Веселое начинается дальше, когда к вечеру она понимает, что, упс, плавательные трусы-то потерялись, и смело идет вниз на поиски. И мне очень жаль, что я не присутствовала лично при ее разговоре с клерком на стойке потерянных вещей.

- Эээ... Хеллоу. Я тут потеряла купальник... Нижнюю часть.
- Нижнюю... что?
- Часть. Купальника. Днем забыла.
- Нижнюю?..
- Трусы. Я потеряла трусы.

Клерк нервно сглатывает, но его лицо тут же озаряется спасительной мыслью:

- Детские? Детские трусы?

Девушка начинает озверевать и рявкает:

- Мои! Я потеряла свои собственные трусы!
- Да-да, ваши трусы... И где вы их забыли?
- В баре!!!

Клерк молча поворачивает голову в сторону прекрасного бара с белыми кожаными диванами. В его мыслях, очевидно, разворачиваются страшные содомогоморровские картины.

Трусы, увы, так и не были найдены, но кому ж они еще были нужны после такой впечатляющей демонстрации свободы мышления.

Сидим щас с Ватрушкиной на работе, изучаем каталог одной известной фирмы, которая привозит нам разные прекрасные канцтовары. Навыбирав себе розовых папок с цветочками, обращаем внимание на главную обложку этого увесистого буклета. Фотография на ней представляет собой следующую сцену:



Теперь, внимание, вопросы.

Кто мужик на фотке и почему ему так рада секретарша? Мы с Ватрушкиной аж заспорили: он босс, радостно обнаруживающий, что умная секретарша заказала ему клей и рулонную бумагу для факса или же курьер из фирмы, принесший все это изобилие? Ну, и самый главный вопрос: с чьего плеча это гигантское пальто и с чьей, пардон, попы эти огромные штаны на мужике?!

А вообще (да, я ужасно испорчена, скажите мне "фи") больше всего это напоминает мне начало какого-нибудь порнофильма. Никаких ассоциаций с канцтоварами. Зато утро понедельника прошло не зря, да.

Подруга моя, уважаемая женщина Вера Пална Кофеголикова недавно в связи с зимним сезоном пересела с авто на электричку, и теперь имеет удовольствие два раза в день наслаждаться беседами попутчиков, кои и пересказывает нам потом.

Одна девушка рассказывает другой:

– И вот они, значит, спелись на корпоративе-то, повез он ее в какой-то отель. А она едет и вдруг такая вспоминает – мама родная, на ней же утягивающее белье под вечерним платьем! Такое еще, знаешь, конкретное, на пол-тела. Позорище, короче.
– Ну и чо?!
– Ну чо, успела, славатехоспади, снять его, пока он в душе был...

А мне лично вспомнился при этом способ, позволяющий удерживать свои принципы на недосягаемой высоте. Как мне когда-то рассказывали, чтобы избежать морального падения на свидании, достаточно всего лишь надевать заранее хранящийся для таких случаев комплект практичного и удобного белья (читай: трусы-парашюты и лифчик на широких лямках). Все. Ты и твоя репутация под их надежной охраной, контроль над собой не будет потерян никогда.

В преддверии новогодних тусовок этот пост будет полезен, ящетаю. )))

Вчера была на концерте Пола Маккартни.

На обеих моих ладонях сегодня утром обнаружились большие настоящие гематомы от аплодисментов, и этим все сказано.

Одна моя знакомая пара, прочитав про замену ругательных слов на «ромашку», так воодушевилась, что стала развивать эту тему в семейных отношениях. Так появились новые эвфемизмы: «пион древовидный» и «белокопытник европейский». И теща довольна: раньше, говорит, ругались, а теперь все про цветы да про цветы. Красота.

Две мои милые коллеги по работе как-то прикупили себе одинаковые кофточки. Ну, знаете, бывает такое, когда вещь ужасно нравится обеим, не драться же из-за нее. Занимательно другое: каждый раз, когда им приходила в голову мысль облачиться в вышеуказанный наряд, они делали это в один день. Они проделывали это примерно раз в год, но всегда одновременно, клянусь своей треуголкой.

Вот что мы, женщины, умеем! И, подчеркиваю, без всякого дополнительного сговора.

Паролем к одной из моих почт было случайно пришедшее когда-то в голову слово «ратуша» («было», потому что, решив написать об этом, я, конечно, его поменяла). Сегодняшим прекрасным утром, еще не очень проснувшись, захожу на сайт, машинально вслепую набираю пароль... и меня не пускают. Только через пол-минуты я осознаю, в чем дело. Вместо «ратуша» я совершенно неосознанно отстучала на клавиатуре слово «работа».

Теперь вопрос ко всем: чем мне лечиться?

Наш общий с Ватрушкиной добрый приятель Саша Эклеров-Птичьемолочный рассказал, как у них в гендерно смешанном офисе решили наконец несколько обуздать крепкие выражения вслух, ибо все-таки не всегда выходит прилично и вообще моветон. Договорились заменять ругательства на нечто нейтральное, например, «ромашка». Теперь это выглядит у них так:

– Б...!!!
С разных сторон офиса эхом:
– Ромашка, ромашка!..
– Ага, это самое... ромашка.

И все довольны, ибо окультурились.

Единственное, подчеркиваю, единственное поручение, данное Маней Марципановой собственному мужу, было расчесывать собачку-ненатуралку. И что же? Сначала песик превратился в модный нынче аксессуар типа валенок, и по законам логики далее - в бритое почти налысо дрожащее существо, боящееся выходить на улицу.

А вы говорите, не все мужчины - «сво...». Да ладно.

«— Через неделю — годовщина освобождения Таллинна. Эта дата будет широко отмечаться. На страницах газеты в том числе. Предусмотрены различные аспекты — хозяйственный, культурный, бытовой... Материалы готовят все отделы редакции. Есть задание и для вас. А именно. По данным статистического бюро, в городе около четырехсот тысяч жителей. Цифра эта до некоторой степени условна. Несколько условна и сама черта города. Так вот. Мы посовещались и решили. Четырехсоттысячный житель Таллинна должен родиться в канун юбилея.

[…]

— И запомните, — Туронок встал, кончая разговор, — младенец должен быть публикабельным.
— То есть?
— То есть полноценным. Ничего ущербного, мрачного. Никаких кесаревых сечений. Никаких матерей-одиночек. Полный комплект родителей. Здоровый, социально полноценный мальчик.
— Обязательно — мальчик?
— Да, мальчик как-то символичнее.»

Сергей Довлатов, «Компромисс», 1981 г.