Конем твоим правит коварная Ложь?..

[profitroleva]

Наше детство, о эти милые невинные юные годы, исполненные чистотой и прозрачностью помыслов… Думаете, это из Диккенса? Ничего подобного, это я сама решила рассказать вам о своих первых душевных терзаниях из-за вранья. 

В нежном-пренежном возрасте (будем считать таковым примерно шестилетний) мне подарили прелестный чайно-кофейный сервиз. Кукольный, но при том совершенно настоящий, фарфоровый, с девочками и собачками, кажется. Излишне говорить, что все несчастные родственники, оказывавшиеся от меня на расстоянии вытянутой детской руки, были угощаемы чаем. Из подручных средств, натюрлих, то бишь подорожника. Все «гости», к моей вящей радости, проявляли выдающиеся актерские способности, понарошку втягивая в себя воду, изображая при этом непременное характерное хлюпанье, закатывание глаз и одобрительное прицокивание языком. В общем, полный шарман наблюдался.

И вот однажды заявляется к нам моя тетя. Я ей, разумеется, тут же чайку сварганила, из лучших запасов зелени с водой из-под крана. Тетя спрашивает, мол, а что там за трава плавает? «Подорожник!» – честно ответствую я. «А, ну тады можно!» – заявляет моя бравая тетя и под моим изумленным взглядом пьет все до дна. Увидев мои, мягко говоря, офигевшие глаза, она запоздало интересуется: «Милое дитя, а ты его мыла?» Все ужасы дизентерии, а заодно всех других инфекционных заболеваний, включая ветрянку, краснуху и свинку, с пеленок вбиваемые нам в головы родителями, пронеслись в моем слабеющем сознании и заставили меня утвердительно кивнуть головой. «Молодец, а то я уж думала, напоишь тетку немытым подорожником», – бодро хихикнула дама и удалилась, несомненно, заканчивать свои дни в тяжких желудочных мученьях.

Вплоть до следующего дня я терзалась, аки юный Вер… Ильич, кокнувший в гостях графин, и вела тайный бюллетень теткиного здоровья, мучаясь из-за собственного вранья. К вечеру, когда стало окончательно ясно, что она таки вовсе не собирается забиваться в угол, дрожать в корчах и судорогах с пеной у рта, указуя на меня обличительным перстом, я наконец вздохнула спокойно. Тетка, тьфу-тьфу-тьфу, здравствует и поныне, кто бы сомневался.    

Испытав превратности судьбы, мы сохранили в памяти ее уроки, не забывая о милосердии к людям… Ну ладно, ладно, это уже и правда Диккенс. Врать не буду. )))

Кстати, а вы помните свое первое детское вранье?